Раздел 4. Экспериментальные методы.

В процессе подготовки экспозиции Музея мы долго не могли решить, в какой именно раздел стоит поместить имеющийся у нас оригинал работы Camillo Baldi с длинным названием «Trattato Come Da Una Lettera Missiva Si Conoscano La Natura E Qualità Dello Scrittore», являющийся частью более объемной исследовательской работы C. Baldi «Alcune considerationi sopra una lettera D’Anton Perez Scrita al Duca de Lerma Circa al modo di conseruasi in gratia del suo Signore. Raccolte da gli privati ragionamenti dell’ Eccelentissimo Sig. Dottor Camillo Baldi Cittadino Bolognese. Acomodate, e date alle Stampe da Gio. Francesco Grillenzioni. Con due Trattati del medesimo Autore, l’uno come da una Lettera missiva si conoscano la natura, e qualità dello Scrittore; l’altro del modo di scriver bene una Lettera. Dadicate al Sereniss. Sig. D. Alfonso d’Este, Principe di Modena, Regio, Carpi, &c. CONTINUA: BALDI, Camillo,. Trattato come da una lettera missiva si conoscano la natura, e qualità dello scritore. Raccolto da gli scriti del Sig. E dato alle stampe da Gio. Francesco Guillenzoni», изданную в 1622 г. (да, у нее именно такое огромное название).

Если рассматривать профайлинг достаточно широко – как концепцию определения отдельных черт личности, скажем так «дистанционно», то есть без тестов и прямого контакта, – то труды Бальди, пожалуй, можно было бы считать первыми профайлерскими книгами. В этом случае самое место ему было где-то недалеко от «Молота ведьм». Однако стоит учитывать, что глубина научной проработки анализа почерка в изысканиях Бальди, конечно, оставляет желать лучшего: в представлении сегодняшнего человека это скорее было бы похоже на житейские наблюдения, подкрепленные знаниями в области философии и медицины. Так что помещаем прекрасно сохранившееся издание работы Камилло Бальди 1622 года в разделе экспериментальных методов. Однако у нас существует гипотеза, что книга Камилло Бальди не только и столько о графологии, но содержит и некоторые элементы лингвистики или психолингвистики.

Книга написана на староитальянском языке, что несколько затрудняет ее перевод, но когда-нибудь мы все же изыщем возможность рассказать вам более подробно, о чем она.

1. Поскольку в нашу коллекцию она попала относительно недавно, мы еще изучаем ее. Какую-то систематизированную информацию нам, к сожалению, почерпнуть не откуда, ведь найти такую книгу даже в легендарной Ленинке нельзя (да, в фондах этой библиотеки она отсутствует). Ничего не остается как собирать данные буквально по крупицам. Пока из интересного расскажем несколько наблюдений:
Издательство: издана книга типографией в итальянском городе Карпи (итал.-Carpi), в регионе Эмилия-Романья и подчиняется административному центру Модена, человеком по имени Girolamo V О нем известно не так уж много, а точнее – почти ничего. Однако в одной студенческой работе, посвященной истории итальянского удалось узнать, что в 1545 году некий монсеньор Джироламо Васкьери посетил этот самый монастырь. А после перевода и вычитывания исторической заметки на сайте одной итальянской типографии оказалось, что человек с таким же именем в 1612 году восстановил пришедшее в упадок книгопечатание в Карпи. Кстати, первой книгой, напечатанной под началом Васкьери, был тот самый трактат Бальди по графологии.
А из научной работы по архитектуре, авторства Valentina Gradellini, мы узнали, где мог жить господин Васкьери и что этот дом он получил путем обмена от Андреа Камури.

2. В книге, которая представлена в коллекции нашего музея, Бальди анализирует переписку двух исторических личностей – известного испанского государственного деятеля Антонио Переса (D’Anton Perez) и человека, носящего итальянский титул «Duca de Lerma» (герцог Лерма), которым в тот момент являлся, вероятнее всего, Франсиско Гомес де Сандовал-и-Рохас.

Трактат Камилло Бальди – безусловно один из интереснейших экземпляров в нашем Музее. Уверены, книга таит в себе еще много необычного, и мы непременно о ней еще напишем. А пока продолжим наш рассказ.

Разумеется, зарубежных книг по графологии значительно больше, чем отечественных. Однако работа И. Моргенстиерна представляет собой довольно масштабный труд, ставший результатом, как пишут в некоторых источниках, пятнадцатилетних изысканий Ильи Федоровича. Об этой книге можно рассказывать довольно долго, пожалуй, лучше посоветуем ее прочитать, тем более что относительно недавно было выпущено репринтное издание. Хотя и его найти может быть не так уж просто.

Здесь же расскажем два интересных, на наш взгляд, факта – об авторе и о книге.

Об авторе.

Книга Моргенстиерна заканчивается благодарностями от тех, кто уже имел возможность ознакомиться с трудами Ильи Федоровича. А на сайте «Библиохроника» приводится такая дневниковая запись К.И. Чуковского, сделанная им 1 января 1922 года:

«Встреча Нового года в Доме Литераторов… Моргенштерн (прим. — Моргенстиерн) читал по нашему почерку — изумительно. Ю. Анненкову, которого видит первый раз, сказал: «У вас по внешности слабая воля, а на деле сильная. Вы сейчас — в самом расцвете и делаете нечто такое, от чего ожидаете великих результатов. Вы очень, очень большой человек». Меня он определял долго и всё верно. Смесь мистицизма с реализмом и пр. О Евг. Замятине он сказал: это подражатель. Ничего своего. Натура нетворческая. Изумительно было видеть, что Замятин обиделся. Не показал: жесты его волосатых рук были спокойны, он курил медленно, — но обиделся. А в зале происходили чудеса. Моргенштерн (прим. — Моргенстиерн) давал сеансы спиритизма. Ему внушили выхватить из четырёх концов залы по человеку. Он вошёл, стал посередине, а зала — большая, а народу много, и вдруг, как волк, быстро, быстро, кинулся вправо, влево! хвать! хвать -хвать — в том числе и меня, без раздумья выстроил в ряд».

О книге.

Считается, что «Психо-графология» Ильи Моргенстиерна была в числе первых книг, которые были запрещены к обороту в Советском Союзе, поскольку в ней содержались слишком лестные характеристики личностей монарших особ разных эпох и государств.

По этой причине найти сегодня оригинальное издание этой книги довольно проблематично. Даже экземпляры с утратами нескольких страниц стоят довольно дорого.

А вообще в книге собрано более 2000 образцов рукописных текстов и приведены комментарии Ильи Федоровича, касающиеся личностных особенностей авторов почерков.

На обложке есть пометка о необходимости вернуть в компанию «Peabody, Wilson & Brown». Судя по открытым источникам, компания была довольно известным в США архитектурным бюро и просуществовала в период 1911-1935 г.г. Стало быть, рукопись может быть датирована примерно этим периодом. На фото вы можете увидеть фрагмент архивной записи Художественного музея Род-Айлендской школы дизайна (The Museum of Art, Rhode Island School of Design, он же — RISD Museum). Именно здесь и указаны даты работы бюро.

Со датировкой издания теперь все более или менее понятно. Но что мы знаем об авторе?

С атрибуцией рукописи дела обстоят несколько сложнее. В качестве автора на титульном листе указан Виктор Мейп (Victor Mapes). Информации о таком сотруднике в «Peabody, Wilson & Brown» нам обнаружить не удалось. При этом на титуле и одном из листов внутри есть, как бы ее сегодня назвали, «геометка» — Бостон, Массачусетс, а в предисловии автор пишет о том, что заинтересовался изучением почерка еще в детстве, когда жил в Париже.

Единственным человеком, который подходит под все эти критерии, является американский драматург Виктор Мейпс (1870-1943г.г.). Однако, почему он решил написать про графологию и как связан с известным архитектурным бюро, пока остается для нас загадкой.

Кстати, при изучении рукописи на некоторых страницах мы также обнаружили водяные знаки с надписью «BROOKDALE LINEN BOND USA». Такой использовался при производстве бумаги компанией Henry Lindenmeyr & Sons, которая была основана в 1859 году и располагалась в Нижнем Манхеттене, Нью-Йорк.

История появления этой книги в нашей коллекции каже­­­тся нам интересной. Мы, как люди увлеченные, постоянно ищем новую информацию обо всем, что связано с нашей работой. В один из таких «поисков» нам попалась эта книга. Цена натолкнула на мысль, что перед нами лишь репринтное издание. Это позже подтвердил и продавец. Но, поскольку книга оказалась довольно редкой, мы все равно решили приобрести ее.

Первые сомнения о датировке издания закрались на встрече с продавцом, когда он указал на надпись «Copyright by Lee & Shepard», красующуюся на авантитуле, и произнес: «Вот же! Репринт!».

После покупки и пролистывания книги сомнения начали усиливаться. Уж больно экземпляр был похож на оригинал 1896 года: высокое качество бумаги, отличный переплет (идентичный оригинальному, в то время как репринты обычно не являются полной копией), форзац (также идентичный оригиналу). Да и точной отметки о том, что это репринт, мы не нашли. Зато на форзаце обнаружили печать «Thacker & Co., Ld., Bombay». Начали выяснять.

Google по запросу об авторе упорно выдавал работы о рыбалке, хотя некоторые и были отпечатаны той же типографией, что и наша.

Углубляясь в поиски, мы обнаружили упоминание нашей книги в перечне английской литературы, изданной анонимно или псевдоанонимно. Но информации нам это дало не очень много.

Наконец, нам удалось обнаружить скан аналогичной книги в Google books. Этот экземпляр хранился в Гарвардской библиотеке и когда-то  принадлежал некой Mrs Mary M. Barcklay. Мы изучили скан-копию и пришли к выводу, что все-таки стали обладателями вполне оригинального издания, которое при этом когда-то «квартировалось» в библиотеке инвестиционной компании в Бомбее.

Здесь много рассказывать не будем. Чезаре Ломброзо был человеком достаточно активным по части исследований и книг. Разумеется, он не мог обойти своим вниманием и графологию. Нашему музею была подарена его книга «Руководство по графологии», экземпляр уменьшенного формата, переведенная на немецкий язык и отпечатанная издательством Leipzig, Verlag von Philipp Reclam jun. Датировать именно наш экземпляр оказалось довольно трудоемко, поскольку книга, очевидно, подвергалась реставрации (она имеет следы восстановления утраченных фрагментов некоторых листов), и дата не сохранилась. Кстати, отметим, что реставрация осуществлена не слишком ювелирно, но довольно бережно, можно сказать — с любовью к книге. Самые ранние экземпляры этой книги, которые нам удалось найти, относятся к 1893 году.

Стоит отметить, что эта книга значится далеко не во всех списках работ Ломброзо.

Этот прибор является, пожалуй, самым необычным (и точно самым большим) экспонатом в нашем Музее профайлинга. Перед вами анализатор стресса по голосу или, как его называют в некоторых источниках, детектор лжи по голосу. Итак, перед вами Mark IX-P Voice Stress Analyzer, серийный номер VSA-IX-P-2346.

После изобретения полиграфа в 30-х годах ХХ века идея детекции лжи настолько завладела умами многих ученых и изобретателей, что появились довольно необычные модификации полиграфов, к числу которых относится и этот Mark IX-P Voice Stress Analyzer.

Информации о голосовых анализаторах стресса в открытых источниках не так уж мало, но найти что-то более или менее подробное именно про наш экземпляр оказалось не так уж просто.

Известно, что создателем «детектора лжи по голосу» считается Фред Фуллер (Fred H. Fuller), президент компании Technical Development, Inc. (TDI). Существует его заявление о том, что точность прибора (правда речь не о таком, как у нас, а о Mark-II) составляет 93%. Хотя, конечно, такие показатели не раз ставились под сомнение. В некрологе, опубликованном в газете The New York Times 9 июня 1991 года, говорится, что голосовой анализатор изобретен Фредом Фуллером в 1974 году. Это подтверждается патентом на изобретение (https://patents.google.com/patent/US3855416A/en?oq=US-3855416-A), который был зарегистрирован 17 декабря 1974 года (дата подачи заявления: 1 декабря 1974 года). Наименование изобретения звучит следующим образом: «METHOD AND APPARATUS FOR PHONATION ANALYSS LEADING TO VALID TRUTH/LIE DECISIONS BY FUNDAMENTAL SPEECH-ENERGY WEIGHTED WIBRATTO COMPONENT ASSESSMENT». Именно технология, описанная в этом патенте (и нескольких других), легла в основу создания голосового анализатора стресса (VSA).

Выдержка из описания патентной заявки Фреда Фуллера (вольный перевод Google’а под почти научной редакцией хранителя Музея профайлинга): «Как указано в моих одновременно находящихся на рассмотрении заявках, тонкая структура основной частоты основного тона (прим. — голоса), а также относительная пиковая энергия в области высоких и низких частот, по-видимому, являются акустическим коррелятом эмоционального содержания, передаваемого через речь. Другие параметры, которые, как считается, связаны с эмоциональной передачей информации, включают: фонетическое содержание, грубые изменения основной частоты, относительные уровни энергии в различных частотных диапазонах и амплитуду огибающей речи. Все эти параметры способствуют передаче эмоций или стрессового состояния говорящего».

Если коротко, то принцип работы «детекторов лжи», относящихся к классу VSA, основан на выявлении и фиксации речевых изменений и специфических голосовых модуляций при ответах опрашиваемого на вопросы.

Делать вывод о состоятельности методики и результатах работы прибора мы не будем, однако представляется, что существует ряд моментов, которые могут дискредитировать высокий уровень достоверности технологии. При этом нам удалось найти информацию о том, что результаты опроса с применением подобного прибора были использованы в качестве доказательстве в 2014 году в Висконсине по делу об убийстве 12-летней девочки.

О личности автора также известно не очень много. Однако интересно, что в докладе Министерства Юстиции США под названием «Investigation and Evaluation of Voice Stress Analysis Technology», подготовленном в 2002 году группой авторов в составе Darren Haddad, Sharon Walter, Roy Ratley, Megan Smith, Фред Фуллер и его Mark IX-P вообще не упоминается. Первым появившимся в продаже голосовым анализатором стресса указывается прибор класса PSE (Psychological Stress Evaluator), авторами которого стали Allan D. Bell, Jr., Wilson H. Ford, and Charles R. McQuiston. Название технологии звучало так: «Physiological Response Analysis Method and Apparatus». Дата подачи заявки: 9 ноября 1971 года.

Как бы там ни было, но такой «детектор лжи» — действительно украшает коллекцию нашего Музея профайлинга, тем более в России таких экспонатов, подозреваем, не так уж много (нам не удалось найти ни одного). В совокупности с этим наличие литеры «Р» (prototype) позволяет сделать аккуратное предположение о том, что прибор может являться прототипом. Однако это еще только предстоит установить.

Что же касается применения полиграфов (детекторов лжи), то об этом информации существует величайшее множество. Но мы считаем важным обратить внимание вот на что.

В США после развития технологии полиграфа его популярность вышла на такой уровень, что его применение не поддавалось контролю и стало нарушать права обычных граждан. В итоге Министерству труда пришлось даже выпустить специальное предупреждение о недопустимости неправомерного применения «детекторов лжи». Оригинальный отпечаток этого предостережения имеется в нашей коллекции и датирован примерно 80-ыми годами XX века.